ТУРЕЦКИЙ ВОЯЖ (на бисиклете от Стамбула до сирийской границы). Часть 1.

Юрий Лыхин

Начинаю маршрут

Идея кругосветного путешествия «по кусочкам», всецело овладевшая мной в последние годы, не отпускает и в условиях разыгравшейся в мире пандемии. Нынешний 2020-й я также не мог пропустить…

Сидя утром в иркутском аэропорту в ожидании посадки в самолет, трудно было представить, что уже вечером я окажусь в другой стране за тысячи километров от дома. Но пролетел день и вот подо мной Турция. Самолет приземлился в стамбульском аэропорту в 19 часов, когда солнце опустилось к самому горизонту. Пока пассажиры проследовали по длинным коридорам огромного аэровокзала, прошли паспортный контроль, пока я нашел свой велосипед в помещении негабаритного груза, миновал еще час, и как я не торопился распаковать и засветло подготовить велосипед к движению, за стеклянными стенами здания стемнело быстрее. Выхожу из дверей в 20:20 уже под совершенно почерневшим небом. Выкатываюсь на автомобильную трассу, освещенную высокими фонарями, и поворачиваю по ней вправо, в противоположную от Стамбула сторону. Предстоящий путь я изучил по карте заранее, а на трассе и указателей полно. Взгляд выцепил на одном из табло название городка Ҫatalca (Чаталджа) — для меня это ориентир на пути к Мраморному морю.

Турция. Между Европой и Азией

С обочины трассы раздается звонкий хор сверчков, голоса которых не может заглушить шум пролетающих мимо машин. Тепло, я еду в одной футболке и сандалиях на босу ногу, южный воздух ласкает лицо и руки. Сегодня второй день осени.

Дорога поднялась на небольшую возвышенность. Справа внизу рассыпалась полоса горящих огней — всюду застроено, а слева над далеким Стамбулом, между прочим, самым большим в Европе городом, небо озарено морем света. Но мне туда не нужно. Планируя остановиться в Стамбуле на обратном пути, я сразу впрягаюсь в маршрут. В моем заплечном рюкзачке ни кусочка еды и лишь маленькая бутылочка воды, но в кармане около сотни лир, оставшихся с прошлого, совершенного шесть лет назад путешествия по Турции[1]. Так что с голоду не пропаду.

Ноги ритмично нажимают на педали. Мой велосипед, или бисиклет, по-турецки, послушно несется вперед. В 21:15 из невидимой в темноте мечети раздалось призывное пение муэдзина. Мне эта мусульманская мелодия хорошо знакома, и я с удовольствием вслушиваюсь в голос, славящий Аллаха…

Около 22 часов останавливаюсь в стороне от дороги на мягкой травке у невысоких, взбегающих в горку деревьев. За час до полуночи забираюсь в спальник. В Иркутске 4 часа утра, спать уже и не хочется, хотя вскоре усталость все же смежает веки…


Курсом к морю

Просыпаюсь вместе с рассветом, в 6:30. На улице тепло и влажно, выпала обильная роса. Придется подождать, когда палатка обыгает.

Вдоль дороги протянулась полоса кустарниковых дубков, которые, впрочем, в два-три раза выше человеческого роста. В качестве завтрака я пощипал ежевику, осторожно подбираясь к ее цепким ветвям, снабженным острейшими изогнутыми крючками-колючками. Нашел здесь и красный кизил, и синюю, мелкую и кислую, алычу, от которой горло быстро стянуло оскоминой. Но вот из-за деревьев выглянуло солнце, осветившее место моей стоянки. От палатки повалил пар. Еще немного и можно будет собираться.

Где-то между Черным и Мраморным морями

В 10 часов стало жарко, я еду, обливаясь потом. Чувствуется повышенная влажность воздуха. Этот уголок Турции, аппендикс Европы, окружен водой: с одной стороны он ограничен проливом Босфор, а с двух других — Черным и Мраморным морями.

На моем пути населенный пункт — Кестанелик. Первым делом ищу магазин. Продавщица и все покупатели в медицинских масках, приходится надеть ее и мне. Выйдя из магазина с мороженым в руке, устраиваюсь на каменных ступеньках в тени дерева, разглядываю кривую центральную улицу, называющуюся «проспектом». Мимо проехала машина с надписью: «Жандарма». Стражи порядка в темных формах внимательно посмотрели на меня из-за стекла, но не остановились.

Еще 11 километров и я подъезжаю к Чаталдже. Останавливаюсь в придорожном кафе, ем чорбу — традиционный турецкий суп-пюре. Обслуживает меня парень, немного говорящий по-русски. Он оказывается из Туркменистана. После островатой по вкусу чорбы наслаждаюсь крепким сладким чаем, принесенным в маленьком изогнутом стаканчике-бардаке.

Чай по-турецки

Из Чаталджи беру курс на побережье Мраморного моря. Останавливаюсь спросить дорогу к городу Силиври. Человека, к которому я обратился, зовут Умаром. Он 40 лет проработал в туристическом бизнесе в Анталье, а потому неплохо говорит по-английски. Продолжаем разговор внутри автомастерской, куда Умар приглашает меня выпить чаю. Предлагает попробовать также традиционное турецкое блюдо под названием ашуре, приготовленное из смеси риса, гороха, изюма, орехов и других ингредиентов. По своему составу оно похоже на нашу кутью — сладкий ритуальный десерт, который готовят, поминая усопших.

К сожалению, во время разговора я не вспомнил про фотоаппарат, висевший у меня на груди. И вообще, за целый день, озабоченный поисками пути, я сделал лишь несколько кадров. Множество пересекающихся в разных направлениях дорог дезориентируют меня, каждый раз заставляя решать, по какой из них следует двигаться. Места, по которым я еду, густо заселены. Когда я добрался до трассы номер 100, проложенной по берегу Мраморного моря, и без того небольшие промежутки между населенными пунктами совершенно исчезли. Заканчивается одно поселение и тут же начинается следующее. Дорожные знаки с их названиями стоят вплотную.

Под вечер я сильно устал. Сколько километров проехал, трудно сказать за неимением велосчетчика, но, по ощущениям, немало для первого дня. Утомляет и жара, в которой я вдруг оказался после сибирской прохлады. Открытые из-под футболки руки сгорели за полдня, несмотря на то что все лето в Иркутске я ходил в рубашках с короткими рукавами.

К 18 часам я уже мечтал остановиться на ночевку, но найти подходящее место было непросто. Дважды пытался добраться до видневшихся поодаль деревьев, однако безуспешно — они оказывались за проволочными заборами. После второй попытки вернулся на трассу, решил отдохнуть на автобусной остановке, невольно прилег на деревянную скамейку и тут же провалился в вязкий сон…

Наконец, к самому заходу солнца я подкатил к Силиври. Тут уж, хочешь не хочешь, надо где-то останавливаться. Еще раз отъехал по боковой дороге в сторону и нашел местечко на сжатом поле, по краю которого несколько раз прошлись машины, выровняв взрытую поверхность земли. Тут и располагаюсь с видом на раскинувшийся внизу город.

От усталости поел без всякого удовольствия, тем более что и еда отнюдь не деликатесная — огурец, помидор, соленые маслины с хлебом-экмеком и чистая вода из пластиковой бутылки. Завтра с утра надо заехать в центр города, чтобы поменять деньги. В маленьких населенных пунктах сделать это было невозможно — я не нашел ни одного банка с пунктом обмена валюты, везде стоят только банкоматы.


Силиври

В 5 часов утра в ближайшей мечети с двумя стройными остроконечными минаретами запел муэдзин. Его голос, усиленный громкоговорителями, заполнил темноту. Мне трудно представить, что в столь ранний час кто-то готов проснуться и отправиться в мечеть на молитву. И так ведь каждый день! Но где-то внизу, в сияющем многочисленными огнями городе, голосу «моего» муэдзина приглушенно вторит целый хор славящих Аллаха, призывающих правоверных совершить утренний намаз. Задумчивый чистый голос муэдзина уверенно выводит мелодию слов, закончив ее обычным «Аллах акбар» — «Аллах велик!» Начинается новый день.

Без десяти минут семь за минаретами мечети сверкнуло солнце, которое быстро выбралось из-за горизонта и превратилось в слепящий желтый диск. День снова предстоит быть жарким.

На поле по соседству со мной кормятся черные, как уголь, галки. Чуть дальше расположилась белая стая чаек, неподвижно замерших со втянутыми в шею головами. Кажется, что они отрешились от мира, погрузившись в свои птичьи думы.

На въезде в Силиври

При въезде в город заметил небольшой офис «Халкбанка». Увы, и здесь мне отказали в обмене. Но язык до Киева доведет, даже если не знаешь турецкого. Турки — народ доброжелательный и, поняв, что тебе требуется, они с удовольствием покажут направление, а то и доведут до нужного тебе места. Так я добрался до центра Силиври, потом меня вывели к небольшой площади и показали здание, в котором находится пункт обмена валюты. Помимо американских долларов и евро здесь меняют английские фунты стерлингов, австралийские и канадские доллары, французские франки, датские и шведские кроны, арабские риалы и болгарские левы. Один доллар США равен 7,34 лиры. За 200 долларов я получил 1 468 лир. В пересчете на наши деревянные получается, что одна лира примерно соответствует десяти рублям. Теперь я с деньгами, можно жить!

Обращаю внимание, что масочный режим в Турции соблюдается куда более строго, чем в России. В дверях «Халкбанка» стоял охранник, который пропускал внутрь ограниченное количество человек и каждому входящему измерял температуру. По улицам Силиври редко увидишь человека без маски.

Я нахожусь в самом центре города, но фотографировать здесь нельзя, о чем из остановившейся машины предупредил меня жандарм. Насколько я понял, здание, на которое он показал, то ли военного, то ли жандармского ведомства. Тем не менее, когда он отъехал, я все же сделал снимок улицы в нужном мне направлении, после чего не спеша отправился по узким улицам, полных бесчисленных магазинов, всевозможных закусочных, кафе и ресторанов. Увидев парикмахерскую, захожу, в Иркутске я не успел подстричься. В Турции, как и в Средней Азии, стригут только мужчины. Молодой парень, с выбритым до синевы черепом, обслуживал меня неспешно, все время разговаривая со своим напарником. Укоротил мою шевелюру, подравнял бороду, потом помыл голову, умастил ее благоухающей жидкостью и слегка помассировал лицо и плечи. Стоило это удовольствие 45 лир. Я почувствовал себя белым человеком.

В парикмахерской

Время между тем приблизилось к 12 часам. Пора двигаться дальше, но тут я заметил голубой просвет между домов. Поворачиваю руль велосипеда и через пять минут оказываюсь на набережной Мраморного моря с длинной шеренгой пальм, увенчанных круглыми зелеными шапками.

Набережная в Силиври

Двигаюсь вдоль моря. На улицах много бродячих кошек и собак, сердобольные горожане кормят их купленным в магазине сухим кормом. В спортивно-рыболовном магазине нашел баллон газа, необходимый для моей походной горелки. Осталось только перекусить и можно будет покинуть этот славный город, в котором я решил все насущные проблемы.

Обедаю в маленькой закусочной тушеными овощами. Воду в кувшинах, как шесть лет назад на черноморском побережье, здесь не подают. Когда я спросил о ней, мне принесли полулитровую магазинную бутылочку.

Стоит только заговорить с кем-нибудь, как тебе предлагают выпить чая. Так я познакомился с Сали́ и его женой Гюле́, хозяевами маленького заведения, в котором готовят чиг-кёфте. Это своеобразное блюдо из сырого переверченного мяса с добавкой булгура, специй и зелени с давних пор известно у турков и курдов. Для моего же вкуса это весьма необычно.

Сали. Мой способ передвижения его поражает
Приготовление чиг-кёфте
Чиг-кёфте, лист салата и лимон

Лишь в 13 часов я оставляю Силиври и выбираюсь на трассу 100. Сегодня ехать легче. С моря наползают облака, перекрывающие солнце, дует довольно сильный ветер, который усердно подталкивает меня в спину.

Городок на трассе
Мраморное море совсем рядом
Коттеджный поселок с видом на море

Езда по трассе однообразна, выглянувшее солнце слепит глаза. От монотонного движения я начал засыпать за рулем. Миновал границу ильче́ (то бишь района) Силиври, заезжаю в иль (или провинцию) Текирдаг. Километраж на дорожных указателях обнулился, начался новый отсчет. Рядом с дорогой показалась узкая полоска пляжа. Я, конечно, побежал освежиться. Вода теплая и соленая. Набегающие волны покачивают тебя, как в люльке. До чего хорошо!

Все удобные места у моря быстро застраиваются

Время 18 часов, меня клонит в сон. Организм еще не перестроился, внезапно оказавшись в другом часовом поясе. В Иркутске сейчас 11 ночи.

Ночевать располагаюсь на песочке, на самом берегу моря. Правда, рядом шумит дорога, но ночью движение машин по ней явно стихнет. Поужинал маленькой дынькой стоимостью пять лир. Дыни, как и арбузы, часто продаются прямо с машин, останавливающихся у дорог. Вкус таких плодов, только что с бахчи, не сравнить с теми, что привозят с юга в отдаленные сибирские города. Замечательное завершение дня!

Дынный развал: пять лир за штуку

Сделал несколько снимков моря на закате солнца. Впереди виднеется темное возвышение хребта Текирдаг. После одноименного города, раскинувшегося в его подножии, трасса 110 направится через хребет к греческой границе. Я же собираюсь двинуться дальше по берегу моря. Судя по карте, дорога там имеется и, определенно, не столь оживленная, как та, возле которой я сейчас нахожусь.

Впереди Текирдаг
Место для вечернего созерцания
Покой и умиротворение

Текирдаг — город и хребет

Заснул в 10 часов, а около 12 меня разбудила компания рыбаков, пришедших ловить рыбу с электрической подсветкой.

Встал, как обычно, в 6:30, спокойно собрался, вскипятив на костерке воды и заварив чаю «Чайкур» — самой известной турецкой компании по производству чая. К слову сказать, Турция употребляет чая на душу населения больше всех в мире. На почетных втором и третьем местах — Ирландия и Великобритания. А на четвертом — Россия.

В 8:30 трогаюсь с места. Я менее чем в десяти километрах от города Текирдага. Однако выезд не задался, только двинулся по асфальту, как напоролся на острую проволоку — первый в этом путешествии прокол.

Трасса 100. Дорога к Текирдагу

Не торопясь добираюсь до Текирдага, административного центра одноименной провинции. От просторной трассы, проложенной по берегу моря, 200-тысячный город устремился вверх по многочисленным кривым улицам. Я нашел едальню, в которой можно видеть предлагаемые блюда, выложенные в противнях в стеклянной витрине. Этот тип общепитовских заведений, схожий с нашей столовой, называется в Турции локантой. Выбрав себе овощное рагу, сажусь за маленький столик у входа, рассматриваю проходящих мимо людей. Мужчины постарше одеваются просто, в брюки и рубашки, парни предпочитают шорты и футболки. Наряды женщин гораздо разнообразнее — от полностью скрывающих тело мусульманских чаршафов до миниюбок и коротких платьиц, обтягивающих брючек и джинсов с легкими, открывающими руки кофточками. Все-таки Турция толерантная страна! Специфика моды нынешнего года — медицинские маски, закрывающие лица практически всех прохожих.

Отмечаю, что молодые черноглазые турчанки миловидны, но их фигуры нередко страдают существенным недостатком — очень уж они крутобедры. Впрочем, может быть, для турецких мужчин это как раз волнующее достоинство?

Локанта

Не спеша передвигаюсь по городским улицам. Заметив стрелку со словом Müze («музей»), направляюсь в указанном направлении. Небольшое здание, заполненное археологическими и этнографическими экспонатами, оказалось совершенно безлюдно, я единственный посетитель. На входе мне смерили температуру, а денег не взяли, посещение музея бесплатное.

Музей в Текирдаге
Амфоры со дна моря
Греческий надгробный крест, 1918 год

Европейская часть Турции, в которой я сейчас нахожусь, составляет менее пяти процентов площади страны. Граница между Европой и Азией в Турции проходит по проливу Босфор, Мраморному морю и проливу Дарданеллы. Территория к северу от них издавна известна как Восточная Фракия, а турками до сих пор именуется Румелией («Земля римлян»), поскольку османские султаны отвоевали ее у Римской империи. До Первой мировой войны Восточная Фракия была населена в основном греками и являлась яблоком раздора между Грецией, Болгарией и Османской империей.

Впрочем, все это дела давно минувших дней. Не собираясь вникать в них подробно, я намерен покинуть город. Время 13:30, разгар дня. Небо безоблачное, солнце палит, но что делать, надо ехать. Однако, спускаясь к трассе, я обнаружил еще один музей. В этом доме в XVIII веке жил венгерский князь Ференц II Ракоци, руководитель восстания против австрийских Габсбургов, установивших свою власть над Венгрией. Родовым поместьем Ракоци и оплотом армии повстанцев был Мукачевский замок в Закарпатье, где я, между прочим, побывал в предыдущем путешествии[2]. В 1711 году война с австрийцами за независимость была проиграна. Ференцу Ракоци пришлось бежать, одно время он находился в России, надеясь на военную помощь Петра I, а осенью 1717 года прибыл в Османскую империю, поселившись недалеко от Стамбула, в Родосто, как тогда назывался Текирдаг. Всю оставшуюся жизнь, семнадцать с половиной лет, Ракоци так и провел в турецком изгнании. Он умер в Родосто весной 1735 года.

Кухня XVIII века

Переполнившись музейными впечатлениями, я наконец оставил Текирдаг позади.  

Добрался до Кумбага — маленькой деревушки, уткнувшейся в подмышку хребта Текирдаг. В лимане, что по-турецки значит «гавань», под защитой каменных молов прячутся рыболовные суденышки, а рядом на малюсеньком кусочке песчаного берега устроен пляж. Он усыпан загорающими и купающимися людьми. Прилегающая к пляжу тесная набережная заполнена ресторанчиками, в которых готовят рыбу. К сожалению, я еще сыт, а потому, пофотографировав немного, начинаю искать дальнейшую дорогу. Она сразу взяла круто вверх, взбираясь на высокий горный склон. Ехать никакой возможности, можно только идти, упираясь и толкая рядом с собой велосипед.

Пляж в Кумбаге
В рыбацкой гавани

Подъем показался нескончаемым. Мои надежды на то, что дорога беспрепятственно побежит по самому берегу, как это было на Черном море, увы, не оправдались. Часа два я полз на хребет и только к 19 часам выбрался на перевал. До наступления темноты остается всего час, удобных мест на подъеме я видел немного, наверняка то же самое будет и на спуске, а потому решаю остаться ночевать наверху, высоко над Мраморным морем. Сзади побережье загорелось бесчисленными огнями человеческих муравейников, сквозь которые я проехал. В море темнеет крупный остров, мимо него по направлению к проливу Дарданеллы движутся корабли. Остров называется Мармара, что значит «мрамор», добываемый там с незапамятных времен. От него и море получило свое название.

Ставлю палатку среди отдельно стоящих сосновых деревьев. Поодаль начинаются густые заросли мелкого дубняка. Стрекочут цикады, где-то недалеко взлаивают собаки — на подъеме я миновал несколько отдельных хозяйств. Возле одного из них пожилая женщина продавала разные фрукты, овощи и травы. Всего за десять лир я купил у нее килограмм инжира.

Проехал сегодня немного, но завтра надеюсь сделать больше — впереди не на что отвлекаться, до города Шаркёй по берегу лишь несколько небольших селений.


[1] См.: Лыхин Ю. Путешествие на бисиклете: от Еревана до Стамбула. URL: http://www.pribaikal.ru/obl-events/article/21880.html

[2] См.: Лыхин Ю. Вспоминая СССР (путешествие по окраине бывшей империи). Часть 6: Закарпатье. URL: http://www.gea.site/2020/08/2439/