НА КРАЮ КОНТИНЕНТА (путешествие на велосипеде по Аляске и Канаде). Часть 8

Форт-Нельсон

Выглядывал на улицу в начале первого. На небе полыхали разноцветные разводы хоть и неяркого, но настоящего северного сияния. Температура два градуса. Ночь была холодна, я еле дождался утра. Тепло стало лишь в девятом часу, когда солнце, выглянув из-за высокого леса, озарило мокрую палатку. Вся поляна в густой росе, хоть горстями пей!

Ладно, будем разводить костер. Грибов вокруг нет, но есть звери. Возле моей палатки на дороге — большая медвежья куча черно-сиреневого цвета. Вчера вечером у дороги видел медведицу с двумя медвежатами. На машины они внимания не обращали, а меня испугались. Медвежата рванули первыми, один даже на дерево залез. За ними несколькими прыжками отбежала и медведица, недоуменно глядя на меня.

Однозначно, медведи в Канаде есть везде, даже в столице, в Оттаве, если не забывать про биржевых «медведей» и «быков».

Выехал около 10 часов. Еду по холмистой низменности. В тех местах, что пониже и посырее, растет только ель, чуть повыше появляются лиственные деревья. Среди них много тополей, белоствольных, с серебрящейся в густых кронах листвой.

Шумит ветер, но небо чистое, солнце пригревает. Сегодня воскресенье, машин немного.

От развилки хайвея 77 (Liard Highway), ведущего в Северо-Западные территории, вдруг началась прекрасная бетонная полоса. За несколько километров до Форт-Нельсона я впервые увидел обширное ранчо с пасущимся на зеленом лугу стадом коров. Рядом столь же большое хозяйство по заготовке сена. То и другое продается, что-то здесь не устраивает хозяев.

На краю прерий

Вот наконец и Форт-Нельсон. Я пересек Скалистые горы, а вместе с тем и Кордильеры в целом. Проезжаю через весь городок, разделенный хайвеем пополам. Центральная улица нынешнего форта — 50-я Авеню. Хотел найти на ней какой-нибудь азиатский ресторан, но, увы, такого не приметил. Пришлось остановить свой выбор на «Пабе Дэна» (Dan’s Neighbourhood pub). Привычно заказал «цыпленка», а получил нечто неожиданное: две тонкие лепешки, между которыми запечены с сыром кубики курицы, помидора и лука. Впрочем, вкусно и ладно!

Паб Дэна

Пока ел, решал, стоит ли тут останавливаться. Смотреть в Форт-Нельсоне кроме маленького музея, посвященного строительству Аляскинского хайвея, нечего, но надо бы отдохнуть. Поеду-ка я к мотелю Shannon, который видел недалеко от музея, там и определюсь.

Бургерная
Клумба из старого автомобиля

Номер в мотеле стоит 74 доллара, с налогом 83,60. Дешевле, чем в Уайтхорсе. Желание отдохнуть перевешивает, и я останавливаюсь. Номер здесь побольше и покомфортнее, с холодильником, микроволновкой и кофеваркой. Возле кофеварки лежит дополнительный пакет кофе, но ни чайника, ни пакетиков чая, как и в Уайтхорсе, нет.

Мотель в Форт-Нельсоне
Обычный номер в придорожном мотеле

Время 15 часов. Мыться, стирать буду потом. Переодеваюсь и еду по магазинам. Первым из них попадается «Одежда». В нем я покупаю спортивные штаны. Мои дорожные брюки сильно выгорели и смотрятся уже нехорошо. Стоит обнова 25 долларов, но к этой цене надо приплюсовать налог, получается 28 долларов.

Не проезжаю мимо магазина алкоголя. Однако все пиво в нем продается только коробками по шесть бутылочек. Такого количества для одного вечера мне будет слишком много. Тогда приобретаю в дорогу плоскую чекушку рома Lamb’s.

Ну и, конечно, продуктовый магазин (Food Store). Как обычно, я запасся овсянкой и лапшой, порадовал себя разными сортами сыра, новым видом сиропа, различным печеньем и булочками к чаю.

Выбирал продукты с обозначенными на ценниках скидками, но оказалось, что они только для владельцев скидочных карт. В результате получилось заметно дороже, чем в Уайтхорсе, потратил 80 долларов.

Вернулся в мотель только около 18 часов. Без уверенности, что музей еще работает, поехал все-таки посмотреть. Музей открыт, но заходить в экспозицию, заполненную множеством фотографий, я не стал. Побродил вокруг музея, где собраны старые машины и всяческие механизмы, пофотографировал и вернулся в номер.

Техника времен строительства Аляскинского хайвея
Последняя стоянка
70 лет Аляскинскому хайвею

Приняв душ и перестирав всю одежду, я почувствовал себя белым человеком. Буду наслаждаться телевизором и едой.

Проехал сегодня 45 километров, от границы — 1435. До Досон-Крик остается 455 километров. Если проезжать по 80 километров в день, то должен быть там 26 августа.

В полудреме

Форт-Нельсон основан в 1805 году как пункт по скупке пушнины. До строительства Аляскинского хайвея он был одним из наиболее отдаленных поселений Канады на краю необозримого пространства прерий. До 1950 года здесь не имелось ни электричества, ни водопровода, ни телефона. И сегодня это совсем небольшой городок с населением в 4 тысячи человек.

Полночи переключал кнопки телевизионных каналов. Их огромное количество, канадских и американских. Кроме того, мне понравилось, что по телевизору можно послушать и передачи радиоканалов, и подобранную по стилям музыку — классику, оперу, джаз (несколько каналов), блюз (два канала), рок, хэви-металл, рок-н-ролл, а также музыку разных стран и народов мира. Даже Россия представлена, правда, лишь теми группами, которые поют на английском языке.

Телепрогноз сулит, что днем в Форт-Нельсоне будет 20 градусов. Вся предстоящая неделя ожидается без дождей, температура от 19 до 23 градусов. В Ванкувере немного теплее — от 21 до 24 градусов. А как там будет через 20 дней, когда туда приеду я?

Выехал из мотеля в 9:50. Температура 11 градусов. В не до конца просушенном свитере ехать холодно. Надеваю куртку, тоже еще сыроватую. Дорога почти ровная, но на перегруженном велосипеде даже на маленький пригорок тяжело забраться. Ехать неинтересно. С обеих сторон дороги стеной стоит самый обычный лес. После красот в горах на него и смотреть не хочется. Одно желание — побыстрее проехать этот участок.

После гор такие пейзажи не кажутся особо привлекательными
Горелые спички чахлого леса

Что ни говори, такие остановки в дороге, в комфортабельных условиях, сильно расхолаживают путника. Лишь к концу дня я почувствовал, что начинаю врабатываться в нагрузку и ритм езды.

Ноги равномерно, механически нажимают на педали, мозг погружается в сонное оцепенение, в нем еле шевелятся обрывки мыслей и фраз…

Но если опустить голову к хайвею, то ничего кроме асфальта и не увидишь. Поднимаю глаза, а впереди через трассу идет зверь — медведь. Чуть подальше сбоку от меня запрыгала, мелькая белым «зеркалом» рыжая лань. Доскакала до просвета в чаще леса, остановилась, оглянувшись, а затем одним грациозным прыжком скрылась между деревьев.

Однако вскоре монотонный ритм движения вновь заставляет опустить голову, глаза смежаются сами собой…

К сумеркам с трудом, но сделал 80 километров. Дорога постепенно поднималась к появившейся на пути возвышенной гряде. Я забрался на нее, надеюсь, завтра будет легче.

По склону Скалистых гор

Ночь была теплейшей, утром никакой росы, никакой сырости в палатке. Все просто идеально. Давно такой ночевки не было. Спал я у тихого лесного озера, буквально у кромки воды. Берег озера плотно зарос невысокими елями, среди которых легкими светлыми нарядами выделяются юные березки. Несколько толстых белоствольных тополей, устремивших вершины к небу, прикрывают мою палатку сверху. Лучи солнца, поднявшегося над горизонтом, еле пробиваются сквозь такую защиту.

Оправляюсь в 10:40. Дорога, увы, не пошла на спуск, а продолжает потихоньку подниматься. Не сказал бы, что сильно упираюсь, но все время еду с усилием.

Одолев чуть больше 20 километров, решил устроить ланч. Доел до сих пор не зачерствевшие булочки и остатки пикантного сыра монтерей с перцем хабанеро. Открыл новую бутылку сиропа, на сей раз из голубой агавы. Кленовый сироп — это канадская фишка. Как правило, он красивого золотистого цвета с приятным своеобразным вкусом. Сироп из кукурузы был американский — густой, темный, как наш поддельный мед, с нейтральным вкусом. А сироп из агавы, янтарного цвета с легкой кислинкой, — из Мексики. Пожалуй, он нравится мне больше всего. Но он и дороже остальных.

Вчера ехать было тяжело, сегодня жарко. Впервые за много дней разделся до футболки. Солнце безраздельно царит на голубом небе, облака робкой стайкой жмутся к горизонту.

После обеда подъем начал проявляться явственнее. Но лишь к позднему вечеру стало очевидно, что «возвышенность», как я ее вчера назвал, является полого спускающимся к прериям склоном Скалистых гор.

Солнце скрылось за горизонтом в 20:30. К этому времени я проехал только 65 километров. Надо определяться с местом для ночевки. Однако обочины хайвея имеют крутые травянистые откосы, подстриженные специальными машинами, а дальше тянется густой кустарник, в который с велосипедом не пробраться. Мне нужен какой-нибудь выезд с трассы, лучше всего дорожка в лес.

Еду полчаса, дорожки нет. Уже стемнело. Двигаюсь дальше по выделяющейся в полутьме белой разметочной линии на асфальте. Проехал еще час, вокруг уже ничего не видно. Наконец обнаружилась гравийная дорога, направившаяся куда-то в сторону и вниз. Здесь, на развилке хайвеев, мне и пришлось остановиться.

Время 22:40. Ставлю палатку при свете фонарика. На газовой горелке кипячу воду, пью чай, ем кашу с сиропом агавы. Теперь спать… Нудный был день, ничего интересного, только однообразная езда.

Ноги Карибу

Просыпаюсь в начале девятого. Выползаю из уже прогревшейся под солнцем палатки. Параллельно хайвею протянулся массивный горный хребет, над которым вчера в ночной темноте беззвучно блистали молнии. Небо с утра совершенно чистое, ясное. Веет южный теплый ветер.

Трогаюсь в 10 часов. Постепенный подъем продолжается. В который уже раз отмечаю, что несмотря на более тяжелый путь дорога в горах гораздо интереснее, чем езда по равнине. И пейзажи тут красивее, и величие природы ощущается в полной мере, и текущая вода чиста, как слеза… Вот и получается, чем меньше трудностей мы преодолеваем, тем менее интересно живем.

Скалистые горы рядом
Индеец Брэд

А тут еще новая встреча! Знакомлюсь с бегущим индейцем, лицо которого воинственно размалевано черной краской. Брэд Фёф (Brad Firtf) из племени гвичин. Его индейское имя Ноги Карибу (Caribou Legs). Бежит он налегке, лишь миниатюрный рюкзачок за спиной да потрескавшийся айфон в руках. По комплекции такой же как и я — кожа да кости, только ростом пониже. Вот что движет им, что заставляет бежать две с половиной тысячи километров от Ванкувера, где он живет, до Уайтхорса? Лет ему уже немало. Что вообще заставляет людей стремиться к совершенству, к пределам своих возможностей? Извечные вопросы.

Обменялись электронными адресами и попрощались как братья. Брэд — живой, артистичный, веселый. Имеет русских друзей в Ванкувере, знает от них несколько русских слов, половина которых неприличные.

Неуклонный подъем продолжался более десяти километров, после чего дорога пошла скакать с горки на горку.

Скатываюсь к речке (прекрасный двухкилометровый спуск!) и начинаю подниматься на противоположный берег. В этот момент рядом останавливается пикап дорожной службы: «Подвезти?» Я не стал отказываться. А поскольку впереди проводились работы по улучшению трассы, то рабочий провез меня весь перекопанный участок, километров 15. Вот это здорово! Подарил ему на прощание сверкающий русский рубль. Он тоже был доволен.

Дорожные рабочие люди доброжелательные

Время почти 16 часов. Можно и съесть что-нибудь. Проезжаю несколько километров, нахожу отворот с хайвея и развожу костерок. Не грех и рома хлебнуть…

В таких местах есть все, что нужно проезжающему
Рубленные домане редкость на Аляске и в Канаде

Конец дня тоже был неплох. Ехалось достаточно легко, хотя дорога по-прежнему то вверх бежала, то вниз. В 20:15 солнце скрылось за горизонтом. Я катился еще полчаса и в сгущающихся сумерках остановился в низинке с текущим по ней ручейком. Сегодняшний день сложился интересно, не то что предыдущий.

Кому в Канаде хорошо

Движение ночью было довольно оживленным, спалось неспокойно. Все звуки с хайвея, как камни в яму, падали в мою низинку. Проснулся в восемь. Ноги после вчерашних 95 километров еще не отошли, но в целом чувствую себя совсем неплохо. Организм, волей-неволей, втянулся в постоянную напряженную нагрузку. Все-таки еду я уже больше месяца.

Не успел толком позавтракать, как начал накрапывать дождь, заставив меня быстро собрать палатку. Однако он только напугал, быстро прекратившись. Тем не менее, это заставило меня выехать раньше обычного — около 9 часов.

В небе солнце борется с тучами. В какой-то момент казалось, что оно вот-вот победит. Но тучи поднажали и вновь сомкнули свои ряды, скрыв землю от солнечных лучей.

А на земле люди ведут борьбу с лесом. Слева и справа к хайвею примыкают многочисленные грунтовые дороги, по которым ползут лесовозы, груженые толстым кругляком. Слышно, как работает техника. Лесозаготовка — одна из основных отраслей экономики провинции Британская Колумбия.

Время 17 часов. До сих пор пасмурно, холодно, на дороге пыльно. Остановился сделать снимок, тут же притормозила машина:

— Животное?

— Нет, деревья.

Глядя в видоискатель фотоаппарата, я машинально произнес отрицание по-русски, а потом исправился, произнеся фразу по-английски. Но этого было достаточно и я услышал ответ на родном языке:

— О, вы из России!

Михаил русский

Михаил — русский из Казахстана. Жил в Караганде. В Канаде уже пять лет вместе со всей семьей. Пятеро его маленьких детей сидят в машине на заднем сиденье.

— Из-за них и переехали, чтобы было какое-то будущее.

— Довольны?

— Очень!

Работает Михаил водителем на траке, возит нефть. И нефти, и газа в этих местах предостаточно:

— Здесь вся земля, как ежик, утыкана скважинами.

Сейчас он едет в лес в надежде добыть лося или медведя. Лицензионная охота в Канаде разрешена везде. Естественно, кроме национальных и провинциальных парков.

Я выразил сожаление, что в пути не встретился с гризли. Однако Михаил не удивился, говоря, что гризли обитают глубоко в тайге и к людям не выходят. К тому же популяция этого хищника невелика, в связи с чем охота на него запрещена. За убийство гризли можно получить 15 лет тюрьмы. Редкие разрешения на его отстрел охотники-счастливчики получают, участвуя в особой лотерее.

Живет Михаил в поселке Воновон, к которому я подъезжаю. В поселке почти все русские и немцы, из Казахстана и из России.

Встреча получилась интересная, и я с удовольствием поговорил бы дольше, но дети заскучали и Михаил завел мотор.

Проезжаю еще пять километров и вот он, Воновон. Сам поселок где-то в стороне. На хайвее, как обычно, несколько разных мотелей, RV-парк, заправка и магазин, в котором можно перекусить. Куриные крылышки в хрустящем кляре, которые я заказал, были очень вкусны, а кофе приятно согрело изнутри. Теперь можно снова на улицу.

В магазин заходят люди в грязных джинсах и бутсах — простые работяги. Да и общий вид этого места имеет явный рабоче-пролетарский вид. Не уверен, что я был бы здесь очень доволен жизнью.

Дорога сегодня не кажется тяжелой. К 16 часам я сделал 60 километров. По-прежнему холодно. Еду в куртке, даже перчатки надел. Но больше всего досаждает пыль, которая клубами несется за тяжелыми машинами — лесовозами и траками. Тем более неприятно, что движение становится все оживленнее. Я на подступах к самому большому городу на Аляскинской трассе, Форт-Сент-Джону, до которого 56 километров. До начала же Аляскинского хайвея, города Досон-Крик, немногим больше — 131 километр.

С желаниями надо быть осторожнее. Они ведь могут исполниться. Причем не так, как нам думается. Выразив свое недовольство пылью, я вскоре был от нее избавлен. К 18 часам хмурое небо разразилось слезами, закапал дождь. Вот уже и асфальт мокрый, и пыли нет. Теперь проносящиеся мимо машины обдают меня туманной взвесью воды…

Я опять недоволен: вот смочил и хватит, избавь меня от сырости. Как в такую холодную погоду ставить палатку под дождем?

И опять все решилось не так, как я думал. Дождь полил сильнее. Обогнавший меня пикап остановился на подъеме. При моем приближении из кабины выскочил молодой мужчина в шортах:

— Может, подвезти?

— О, это будет хорошо!

Спасибо тебе, Клэф!

И вот я уже еду рядом с Клэфом. Ему 33 года, работает он на нефтепроводе. Сейчас возвращается домой в Форт-Сент-Джон, к которому двигаюсь и я. Расспрашиваю его о климате этих мест, находящихся на высоте 700 метров над уровнем моря. Зимой тут бывает до –40 градусов, но обычно до –20. Естественно, лежит снег, а вот в Ванкувере, на берегу Тихого океана, его не бывает. Клэфу, любителю природы, нравится жить здесь. Охотой он не увлекается, зато с удовольствием рыбачит. А для этого и ездить далеко не надо, рядом с городом находится озеро Чарли, на котором прекрасная рыбалка.

На подъезде к городу дождь превратился в ливень. Клэф посмотрел по мобильному телефону прогноз погоды. Ненастье будет продолжаться всю ночь, но завтра обещают солнечный день.

Спросив, куда меня подвезти, Клэф позвонил жене и попросил выяснить, какой из мотелей наиболее дешевый.

К 19 часам мы остановились около мотеля под названием «Караван». Ночь в его номере стоит 80 долларов плюс налог, итого 90 долларов. И вот я уже греюсь под горячим душем, а потом пью кофе, приготовленный в кофеварке…

Ну очень неуютно на улице!
Из дверей мотеля

Так неожиданно я снова оказался в гостиничных условиях, хотя и не планировал этого в ближайшие дни.

Клэф подвез меня 30 километров. Значит, я нахожусь на 75-м километре Аляскинского хайвея, в 75 километрах от «нулевой мили» в Досон-Крике.

В форте святого Джона

В 6:30 солнце заглянуло в окно моего номера, непогода прошла!

А номер, кстати, так себе: немного потертый, с подтекающей из-под раковины водой, с неработающей кнопкой громкости на телевизионном пульте, не чисто убранный. Действительно, дешевый мотель. В 9:30 я покинул его. Поеду смотреть город.

Население Форт-Сент-Джона 23 тысячи человек. Рядом с перекрестком 100-й авеню и 100-й улицы располагается небольшой Столетний парк (Centennial Park) и тут же музей, посвященный истории города. Он наполнен множеством экспонатов, начиная с первобытных времен. Любопытно было его посмотреть.

В избушке траппера
На полках бакалейной лавки
Исторический автомобиль
Эксклюзивный номер

Обратил внимание, что представленный в экспозиции деревянный рубе́ль, использовавшийся у нас в старину для катания белья, на этикетке значится как «украинский утюг». В соседних провинциях, Альберте, Саскачеване, Манитобе, живет много украинцев, а потому этот славянский этнографический предмет связывается у канадцев именно с ними.

На обед захожу в KFC. Беру шесть куриных крылышек и кофе. Стоит это неожиданно дорого, почти 16 долларов. Кофе оказался несладкий, а к крылышкам я даже соуса никакого не взял (в свободном же доступе только соль, перец и уксус). В общем, ожидаемого удовольствия от еды я не получил.

Увидел на здании городского культурного центра вывеску Art Gallеry. Вопреки ожиданию это оказалось не выставочное заведение, а небольшой магазин произведений искусства: живопись, графика, фотографии, керамика, поделки из дерева и камня. Ничего особо выдающегося.

Культурный центр практически пуст, кроме артсалона в нем находятся только библиотека и театр.

Форт-Сент-Джон. 100-я улица
Супермаркет Walmart

Основные городские постройки сосредоточены на 100-й улице. Чуть отъезжаешь в сторону и там уже ничего интересного нет. Прокатившись по этой улице туда и обратно, решаю заканчивать знакомство с городом. Осталось лишь пополнить запас продуктов. Из нескольких супермаркетов останавливаю свой выбор на Walmart. Вот где цены хороши! Вспоминаю, что в один из приездов в США американские археологи говорили мне о Walmart’е как о самом дешевом магазине. Похоже, это справедливо и для Канады.

Галлон воды в Walmart’е стоит дешевле, чем во всех других магазинах — 1,97. Однако по сравнению с США это все равно почти вдвое дороже.

В половине третьего я выхожу из супермаркета, укладываю покупки в разбухший рюкзак и направляюсь к Аляскинскому хайвею. Через 14 километров добираюсь до небольшого поселения Тейлор, в котором возле информационного центра красуется под навесом большое индейское каноэ. Затем пересекаю по мосту реку Пис и долго, несколько километров, поднимаюсь на высокий противоположный берег.

Каноэ

Вдоль хайвея множество всевозможных ранчо и ферм. На одних ведется заготовка сена, на других пасется скот, на третьих хлеб колосится.

Среди хлебных полей

День заканчивается быстро. Он стал заметно короче. Сегодня солнце село за горизонт в 20:00. Начинает смеркаться, и я ищу место для ночевки. Обнаруживаю его, уехав по боковой дороге в хлебные поля. До Досон-Крик остается примерно 22 километра.

Нулевая миля

Встаю в начале восьмого. Надо побыстрее приготовить завтрак, пока никто не появился. Дует ветер, а тут я с разожженным костром на краю сухого желтого поля.

Выезжаю на хайвей в 9 утра. Дорожные знаки вдоль него предупреждают о встрече с лосями. И я увидел двух… сбитыми, лежащими на обочине хайвея.

Дома у хайвея стоят все чаще. Последний километры, я въезжаю в Досон-Крик и вскоре оказываюсь на нулевой миле Аляскинского хайвея — «майл-зиро». Этот тренд здесь успешно эксплуатируется.

Нулевая миля Аляскинского хайвея

Ну, вот и все. Я проехал знаменитую Аляскинскую трассу. От границы Аляски и Канады — 1902 километра. Все это время я двигался на юго-восток, а добравшись до Досон-Крика, расположенного у границы с провинцией Альберта, достиг крайней к востоку точки. Теперь мой путь будет лежать на юго-запад по направлению к Тихому океану, к крупнейшему городу западной Канады — Ванкуверу, до которого еще ни много ни мало 1200 километров. Это последний участок моего путешествия.

Рядом с памятным знаком «майл-зиро» возвышается здание старого элеватора. В настоящее время в нем расположена картинная галерея, куда я, конечно же, захожу. На первом этаже устроен сувенирный салон. Потом по наклонному пандусу посетители постепенно поднимаются до самого верха здания, рассматривая развешанные по стенам картины. Здесь же находится небольшая фотовыставка, посвященная строительству Аляскинской трассы.

Картинная галерея Досон-Крика
Сувенирный салон
В центре города

Затем я осматриваю центр сити, делаю несколько фотографий и в начале третьего направляюсь на выезд.

Досон-Крик со стороны небоскребов в городе нет

Подъезжаю к дорожному перекрестку. Хайвей 2 потянулся на юг в Эдмонтон, столицу провинции Альберта, а я по хайвею 97 двинулся на запад в сторону ближайшего города Четвинда, до которого 99 километров. Поднявшись немного, устраиваюсь на пригорке рядом с просторным полем, куда только что приземлились две стаи диких гусей. Разлегшись на ровно подстриженной травке с видом на сити, достаю бутылку чешского пива, сыр бри и соленые крекеры. Обед…

Ну вот, а теперь в путь!

Взять хороший старт не удалось. Навстречу дует ветер с сильными порывами, которые заставляют меня опасно вилять по дороге. Я еле плетусь… Но через семь километров хайвей оказался среди невысокого леса и двигаться стало легче.

Провода под солнцем

К заходу солнца я удалился от Досон-Крика на 40 километров. Территории многочисленных ранчо вдоль хайвея, также как и в Штатах, огорожены колючей проволокой. Найти место для ночевки в таких местах весьма затруднительно. Я уехал по боковой «роуд», но и там продолжаются аналогичные ограждения. Вынужден был приютиться прямо на краю этой пыльной грунтовой дороги.