Может, пора и заканчивать?
Вскоре после места ночевки дорога направилась вниз. Вопреки устоявшемуся стереотипу узбеки, оказывается, скотоводы. По крайней мере, сейчас мы едем именно по таким местам. Среди выжженных гор разбросаны небольшие кишлаки, везде пасутся коровы, козы, овцы, но не видно никаких садов или огородов. Выгоревшие склоны покрыты лишь отдельными куртинками колючей травы, вокруг ни одного дерева или куста.
Время моего отпуска начинает приближаться к концу, а потому появляется ощущение, что пора закругляться с маршрутом. Из Карши, пожалуй, надо ехать не в Самарканд, а в Бухару и там останавливаться. В Хиву можно съездить на маршрутках, а в Самарканд на поезде по пути домой. Однако до Бухары еще надо добраться, до нее около 300 километров.
Сегодня с утра нам досаждает встречный ветер. В плотном воздушном потоке сплетаются горячие и прохладные струи. Ветер ощутимо тормозит наше движение, но все же немного помогает переносить палящее дыхание солнца.
Спускаемся в широкую долину, по которой свободно расползлись дома кишлака. Обочина дороги при въезде в него на добрую сотню метров завалена дынями и арбузами. Рядом продаются свежие фрукты: яблоки, сливы, персики, заморские бананы. Мы купили увесистую гроздь черного винограда, покрытого тонким слоем воскового налета. Съедаем его не спеша, расположившись на топчане продавца, веселого полноватого узбека.
У местных дехкан представления о туристах самые смутные, о чем свидетельствуют неожиданные для нас вопросы:
— Зачем так едешь?
— Кто вам платит за это?
— Гостиница, ресторан бесплатно, да?
Покинув долину, трасса вновь поползла вверх. К счастью, вокруг уже не горы, а лишь выположенные холмы. Вскоре мы выбрались наверх, где расположился небольшой кишлак. Рядом с дорогой стоит заброшенное здание, похожее на сельский клуб. Устраиваемся отдохнуть под навесом при входе в него. Вздремнули, попили воды со сладкой парвардой и снова вздремнули. Очнулись в начале пятого. Вот теперь, пожалуй, можно ехать дальше.
Объезжаем ишаков, отрешенно застывших посреди дороги с понуро опущенными головами. Жара постепенно утихает, и мы катим, не останавливаясь. В город Гузар решили не заглядывать, чтобы не терять время. Наша цель — Карши, центр Кашкадарьинского вилоята.
Объездная дорога настолько плоха, что хочется материться. Совершенно убитый асфальт, пылища, шум! Уже не в первый раз отмечаем, что между населенными пунктами дорога лучше, чем в них самих. Что за закономерность такая?!
Узбекские кишлаки уже не вызывают у нас никакого интереса. Смотреть в них совершенно нечего. Самые красивые, обращающие на себя внимание постройки — это газовые заправки. В общем, что-то надоел нам Узбекистан, устали мы от него!
Перед заходом солнца остановились поодаль от трассы на совершенно плоской местности с редкими кустиками зеленых колючек. Горы неясными силуэтами остались позади. Время 19:45. Влажность — десять процентов.
Снова миллионеры
Отправились в семь. Проехали около 30 километров и в начале одиннадцатого въехали в Карши. На пути к базару, где, как нам подсказали, можно поменять российские рубли на сумы, останавливаемся в большой, переполненной народом ошхоне. Заказываем плов и две палочки люля-кебаба. Дополнительно принесенный нам салат такой же, что и всегда: помидоры и огурцы с луком, на этот раз, правда, слегка посыпанные укропом. Здесь же разливают пиво. Скучающий парень небрежно окунает использованную кружку в стоящее рядом ведро с водой и наполняет ее пивом следующему клиенту.
Добрались до базара, где без проблем поменяли деньги. Вместо 9 тысяч рублей получили 1 080 000 сумов. Таким образом мы уже второй раз в этом путешествии становимся узбекскими миллионерами. Поскольку курс сума даже по отношению к рублю весьма низок, здешним менялам приходится носить толстые пачки денег в больших хозяйственных сумках.
Мы прокатились по широкому, но не особо привлекательному бульвару в центре города. Остановились отдохнуть на лавочке возле подстриженного газона сбоку от какого-то большого здания. Потом переместились на травку и задремали в тени деревьев. Однако подошедший милиционер в зеленой одноцветной форме разбудил нас, сказав, что здесь лежать нельзя. Оказывается, мы расположились у здания правительства Кашкадарьинского вилоята.
Нельзя так нельзя. Чуть дальше по проспекту стоит памятник Исламу Каримову. Мы подкатили к нему, смочили головы и панамы в чаше неработающего фонтана и, слегка придя в себя после прерванного сна, отправились дальше.
Разморенные, медленно проехали через весь город, остановившись на его окраине. В хорошо продуваемой ошхоне с настежь открытыми дверями и окнами заказали только напитки. Аппетит в такую жару пропадает напрочь. У Никиты к тому же приключилось расстройство желудка и на еду он смотреть не может.
До Бухары остается 160 километров. Если постараться, то послезавтра вечером мы въедем в этот знаменитый узбекский город. Но как тут стараться при такой-то жаре…
Осмотрев через силу несколько старых медресе, оставляем Карши за спиной. Движемся навстречу ветру и солнцу. Жар давит по-прежнему. Плетемся как-нибудь.
К 18 часам добрались до городка Касан. При въезде в него Никита продырявил камеру, заклеить которую не удалось, пришлось выбросить. В автохозяйстве, возле ворот которого мы ремонтировались, набрали воды в опустевшие бутылки. Проезжать мимо городка не стали. Свернув с трассы, медленно покатились по центральной улице. Вдоль нее на обочине стоят пластиковые бутылки с какой-то мутной жидкостью. Заинтересованный, я притормаживаю, чтобы спросить. Оказывается, так продается бензин.
На главном городском перекрестке сооружен высокий металлический навес, под которым находится пивная точка. Кружка разливного пива стоит 3500 сумов — 30 рублей, пей не хочу! Беру кружку себе, а Никите, по-прежнему страдающему животом, чайничек чая. Пиво холодное, вкусное, с ним подают по несколько шариков курута. С удовольствием осушив первую порцию, я пошел за второй. Вернулся и в этот момент из-за соседнего столика к нам подходит компания с угощением — еще одной кружкой пива. Все работали в России, с теплом вспоминают русских, рассказывают, как их там угощали, рвутся и нас угостить.
Только распрощались с ними, появляется еще один подвыпивший узбек. По-русски он говорит практически чисто (восемь лет проработал в Москве), но с таким обилием матерщинных слов и выражений типа «братан», «Никитос», что видно, не с интеллигентами у нас общался.
В результате затянувшегося общения выехали из пивной уже в сумерках. Мчимся к окраине города, сворачиваем с трассы и располагаемся у скошенного поля, откуда к частным постройкам неторопливо тянется стадо баранов.
Самса в Мубареке
Поднялись, как обычно, за полчаса до восхода солнца. Собирались неспешно, наблюдая, как пробуждается утро.
Выбравшись на трассу и разбудив дехканку, спавшую за горой своего товара, купили у нее дыню. Довольная ранним почином, женщина пошлепала полученными от нас купюрами остальные лежавшие рядом плоды: пусть и они притянут деньги. А мы, проехав чуть дальше, позавтракали ею — свежей и сочной дыней Торпедой.
В 10 часов поднялся ветер. И без того дорога плоха, да еще воздух противится, заставляя нас давить на педали с дополнительным усилием. Местность между тем совершенно изменилась. Сады и поля, дома вдоль дороги исчезли, вокруг ровная, плоская полупустыня, застеленная рваным ковром верблюжьей колючки и отдельных кустов тамариска. Увидели первых верблюдов. Все одногорбые — дромедары. Они спокойно стоят под солнцем, откинув большие головы с брезгливо отвислыми губами и полузакрытыми глазами, полные безразличия и презрения к окружающему.
Преодолевая ветер, к 13 часам мы добрались до районного центра Мубарек. Первым делом ищем дорихону — аптеку. Расстроившийся живот Никиты потребовал лекарства. Затем заходим в ошхону, привлеченные вывеской «тандыр самса». Нас уже не удивляет, что самса и по вкусу, и по виду везде разная. В этой мяса немного (что лично меня радует), в ней больше лука, чеснока, томатов. С самсой принесли и соус из переверченных с зеленым острым перчиком помидоров. По вкусу он очень похож на наш горлодер. Расположились мы не на улице, а в отдельном кабинете с работающим кондиционером. Удобные мягкие диванчики так и тянут прилечь на них. А впрочем, не стоит и противиться…
Покидаем ошхону в 15 часов. Опять движемся навстречу ветру, обдающему нас волной сухого жара. Слева и справа от дороги тянутся пески, над которыми нервно трепещет воздух. Ни домов, ни людей…
Через час мы испеклись. За неимением лучшего расстилаем коврики в тени бетонного бордюра на нерабочей полосе трассы и дремлем, благостно обдуваемые ветерком. Но асфальт горяч, как пол с включенным на полную силу электроподогревом, долго на таком не полежишь, приходится подниматься.
Мы ехали с короткими передышками до самого вечера, когда солнце разгоряченным красным шаром закатилось за низкий горизонт. В борьбе с ветром устали сегодня порядком. Тем не менее, проехали 80 с лишним километров. Завтра должны добраться до Бухары.
Ляби-хауз
Утром дыню мне пришлось есть одному. Никита, уже пресытившийся бахчевыми, отказался. В 7 часов отправились в путь.
Проехали по городку Караулбазар, даже не разглядев его толком. И только когда он остался позади, спохватились, что у нас совсем нет воды. Заметив через несколько километров ворота большого предприятия, завернули к нему. Несколько охранников охотно наполнили наши бутылки и с любопытством поговорили с нами. В Караулбазаре находится крупнейший в Узбекистане нефтеперерабатывающий завод. Здесь самая большая в Бухарском вилояте зарплата. Тем не менее, в сравнении с российской она совсем невелика — 150 долларов в месяц, а потому и эти узбеки хотели бы поехать на заработки в Россию.
Попрощавшись с охранниками и удалившись от заводской территории, мы решили прогуляться по пескам у дороги. К сожалению, никакой живности, кроме пауков да маленькой перепуганной ящерки, обнаружить не удалось. Бедна узбекская фауна, за все путешествие нам не пришлось увидеть ни одной живой змеи. Похоже, что их всех здесь съели.
Чем ближе приближаемся к Бухаре, тем больше заводов вдоль дороги. Над проходной одного из них горит табло: «3 августа. 11:00. 36 градусов». Пока не очень жарко. Но 36 — это в тени, а мы-то едем под солнцем. И в середине дня будет еще жарче!
В полдень уже основательно перегретые мы въезжаем в Каган, город-спутник Бухары. Кафе в подвальном помещении встречает нас прохладой, полусумраком и холодным пивом Sarbast. Какое наслаждение!
Туалета в кафе, как обычно, нет. Он находится на улице в большом дворе, один на несколько зданий. Впрочем, почти приличный, отделанный кафелем, с закрывающейся на защелку металлической дверкой, но без всякого умывальника, с простой дыркой в полу и соответствующим на жаре запахом.
В кафе на стене под потолком работает телевизор, показывающий фильм на узбекском языке. Из другого угла помещения разносится громкая музыка с русскими шлягерами. По обеим сторонам удлиненных столов с красной пластиковой поверхностью стоят одноцветные дерматиновые диваны. С потолка на них сыпется отстающая штукатурка. Но нас это не смущает. Зато здесь можно свободно прилечь на диван и даже вздремнуть. Никто тебе и слова не скажет, дело обыкновенное.
Блаженная прохлада не отпускает. Выходить на жару, чтобы снова изнемогать под обжигающим солнцем, совсем не хочется. Выпиваем по кружке пива, затем по второй, заказываем только что испеченную в тандыре самсу, затем курицу с жареной картошкой… Все это обходится нам в 27 тысяч сумов, или 240 рублей — ровно столько, сколько стоит одна кружка пива в 130-м квартале Иркутска.
Просидели в кафе почти два часа, только после этого заставили себя выйти на улицу. Надо все-таки доехать до Бухары, до центра которой осталось не более 15 километров. Время два пополудни. Солнце распалилось в полную силу. По всей дороге между Каганом и Бухарой ведется активное строительство. Мы движемся короткими перебежками от магазина к магазину с прохладительными напитками. Вливаем в себя ледяную минералку, слегка остываем под кондиционером или вентилятором и едем дальше. Незаметно въезжаем в город. Дорога сама поворачивает к центру, к старой Бухаре. И вот она наша, оказавшаяся совсем маленькой и узкой улочка Эшони Пир. На ней полно разных отелей и хостелов. Заходим в первый же попавшийся да здесь и остаемся. Трехместный номер на втором этаже частного дома с окошком во внутренний дворик. Десять долларов койка, как и в Душанбе. Познакомившись с пожилым, радушным хозяином по имени Умар, еще не заплатив за номер, бежим в душ, под холодную воду. Какое счастье! Сегодня вечером уже не придется ставить палатку, а завтра не нужно будет крутить педали под жгучим солнцем. Все, наш маршрут окончен!
Под вечер умытые, в чистой одежде, как праздные туристы, выходим на прогулку. Центром туристской Бухары, несомненно, является Ляби-хауз — площадь, окруженная зданиями старинных медресе и суфийской ханаки. Посередине площади находится хауз, или пруд, использовавшийся в былые времена в качестве резервуара для питьевой воды. Рядом располагались торговые купола бухарского рынка. В течение всего своего существования Бухара была одним из тех среднеазиатских городов-оазисов, через которые пролегал Великий шелковый путь. Купеческие караваны останавливались здесь на отдых перед тем, как отправиться в дорогу через пустыни Кызылкум (Красные пески) и Каракумы (Черные пески).
И по сей день торговля вокруг Ляби-хауз не прекращается. Сегодня все товары под старинными куполами предназначены для туристов и гостей города: здесь и ковры, и текстиль, яркая расписная керамика и разнообразные сувенирные поделки. Бухара всегда славилась своими ремесленниками. Нынешние бухарцы, не растеряв умения, продолжают дела предков. Проходя по многочисленным торговым помещениям, мы наблюдаем, как работают мастера. Вот черноокая девушка с тоненькой кисточкой в руке склонилась над изящной миниатюрой. А тут пожилой узбек вырезает из грецкого ореха лаух — раздвижную подставку для Корана. Раскрывается лаух в две-три-четыре-пять, а то и более различных позиций. Трудно поверить, но эта сложная конструкция изготавливается из цельного куска дерева без единого гвоздя или каких-либо шарниров.
Под лучами вечернего солнца ярким огнем разгораются стены и купола старинных построек. После дневного зноя так хорошо посидеть у пруда под шуршание струек воды, вздымающихся кверху, а затем сливающихся с поверхностью хауза. В темной воде плавают зыбкие контуры медресе, вокруг водоема расставлены столы, за которыми расположились никуда не торопящиеся люди, звучит красивая восточная музыка, в душе разливается спокойствие и нега…
Скомканный день
Увы, день сложился совсем не так, как хотелось бы. Похоже, что дыня, которую я съел вчера утром, была с изрядной долей нитратов. Я проснулся с разыгравшейся диареей. Дневное пекло усугубило мои мучения…
Не сразу отыскав железнодорожную кассу, мы вдруг выяснили, что выехать из Узбекистана в Россию совсем непросто. Поездов, идущих в Сибирь, мало и никаких билетов до конца месяца на них нет. В связи с этим уже не помышляем ни о посещении Хивы, ни об остановке в Самарканде. Теперь хочется только домой.
В конце концов берем билеты на поезд, идущий до Алматы, в надежде на то, что из Казахстана выбраться будет легче. Отправление сегодня вечером. У нас остается всего несколько часов, чтобы посмотреть напоследок Бухару. Преодолевая зной и мою хворобу, побродили кругами по центру города. Добрались до Арка — резиденции властителя города, бухарского эмира. Мощные наклонные стены этой крепости произвели на меня впечатление еще в юности. Не мог я не показать Никите и другое запомнившееся мне сооружение — медресе Чор-Минор, четыре стройные башни которого покрыты голубыми изразцовыми шапочками. Однако здесь мои силы окончательно иссякли, и мы отправились в хостел собираться к отъезду. Жаль, но наше пребывание в Бухаре, а вместе с тем и в Узбекистане, завершилось так неожиданно.
Конец и вновь начало
Японцы говорят: «Если любишь своего сына, отправь его в путешествие». И они совершенно правы, прикосновение к миру открывает глаза, причем не только молодым людям. Для Никиты в его 19 лет это уже третье большое заграничное путешествие, после Монголии и Японии с Южной Кореей. Каждое из них совершено на велосипеде и ни одно не назовешь простым отдыхом.
Наш вояж по Средней Азии продлился ровно месяц. Мы проехали полторы тысячи километров по дорогам, по которым когда-то ходили торговые караваны из Китая в Европу. Теперь на этих дорогах не увидишь вьючных лошадей или верблюдов. По ним бегают разнообразные автомобили да изредка велосипеды, передвижение на которых сродни неспешным странствиям караванов.
В двинувшемся из Бухары поезде я спросил сына, что из увиденного ему понравилось больше всего? Он ответил:
— Горы в Таджикистане.
— Да, — охотно поддержал я, — горы были впечатляющими!
Там, на перевалах, у меня невольно возникло сожаление о том, что я не включил в наш маршрут Памир. А потому в продолжение состоявшегося путешествия захотелось вернуться в Таджикистан, чтобы, выехав из Душанбе, преодолеть Крышу мира и спуститься в Китае, в пустыне Такла-Макан. Эта заманчивая и таинственная пустыня давно меня привлекает.
А в другую сторону нынешний маршрут планируется продолжить в Туркмению, оттуда в Иран и закончить его в столице Азербайджана, откуда в 2012 году я двинулся в путь по Кавказу и Турции.
И это лишь два из тех многочисленных маршрутов, которые, я надеюсь, мне предстоит еще совершить в рамках задуманного проекта «Вокруг света по кусочкам». Я начал эту кругосветку в 2008 году с Монголии. К сегодняшнему дню за время ежегодных отпусков сделаны «кусочки» от берега Байкала до Вьетнама, от Токио до Сеула, от Баку до Стамбула, от Северного Ледовитого океана на Аляске до границы с Мексикой. Моя задача состоит в том, чтобы соединить эти и последующие кусочки в единый маршрут вокруг Земли. На сегодня пройдено 22,5 тысячи километров — более половины окружности Земли, если соотнести это расстояние с экватором. Но поскольку ехать мне приходится не по прямой условной линии, то предстоящий путь значительно больше. И это здорово! Значит, впереди еще много новых интересных стран и еще больше различных впечатлений! Я бы сказал, что ради этого стоит жить!
Июль-август 2018 г.