В непризнанной республике
Проспал почти 11 часов, проснувшись около семи. Ночью все отсырело, спать было зябко. Доев на завтрак плацинду и распробовав мелкую, но вкуснейшую салаку, вышел на трассу в девятом часу. Сразу же начался длинный затяжной подъем. Я быстро взмок, пришлось снимать всю лишнюю одежду, накинутую на себя при подъеме. Через несколько километров поднялся наверх, а тут и солнце пригрело. Хорошо!
В пяти километрах от Бендер на вершине холма расположился пограничный контроль Приднестровской Молдавской Республики. Меня расспросили, куда я еду, где буду останавливаться, сколько пробуду? Затем в соответствии с моими ответами мне выдали бумажку, называемую миграционной картой, с указанием срока пребывания в стране. Я могу оставаться в ней до 10 часов 45 минут 15 сентября.
С ветерком спускаюсь к виднеющемуся внизу городу, а затем по коричневой стрелке направляюсь к главной достопримечательности этих мест — Бендерской крепости. Подъезжаю и тут только вспоминаю, что у меня нет местных денег. В 1994 году непризнанная международным сообществом республика, отделившаяся от Молдовы, ввела собственную валюту — рубли и копейки, как в бывшем Советском Союзе.
Проезжаю дальше, к городскому рынку. Нахожу «Эксимбанк», отдаю девушке за стеклом 2000 российских рублей и получаю взамен 490 рублей непризнанной республики. Курс молдавского лея и приднестровского рубля практически одинаков.
Все вывески в городе на русском языке, на этом же языке общаются люди, ведется делопроизводство, хотя молдавский (на кириллице) и украинский — равноправные официальные языки республики.
С деньгами в кармане возвращаюсь к Бендерской крепости. Билет на территорию памятника архитектуры XVI века стоит 50 рублей. В 1538 году в результате проигранной войны Молдавское княжество вынуждено было передать Бендеры Османской империи. Турки тут же начали строительство фортификационного укрепления, расположив его на самом берегу Днестра. До наших дней крепость дожила в руинном состоянии, но в 2008 году началось ее восстановление как привлекательного туристического объекта. Работы еще не окончены, пока в крепости пустовато, надеюсь, что когда-нибудь здесь будет интереснее.
Покинув крепость, отправляюсь на поиски художественного музея. Он расположен не на главной улице Бендер, и далеко не все горожане знают, где он находится. Входной билет стоит всего 3,5 рубля, или 14 рублей наших. Музей хоть и небольшой, но приятный. С советского времени в экспозиции остался интернационал художников — русский Стожаров, латыш Земзарис, армянин Налбандян и другие известные тогда живописцы. Интересными показались мне и современные приднестровские художники, весьма разнообразные в своих стилях. Я посмотрел их картины с большим удовольствием.
После посещения музея попытался найти баллон газа для своей походной горелки. В России для нее подходят как отечественные, так и корейские баллончики со стандартным резьбовым соединением. Однако ни в Бендерах, ни в Тирасполе, куда я попал, переехав по мосту через Днестр, ничего подобного не нахожу. В столицу республики я прикатил уже под вечер и в поисках магазина «Спорттовары» проскочил город насквозь. Парень-продавец заявил, что у них такие баллоны не продаются, но я «по-любому» найду их на Лиманном рынке, который откроется завтра с утра.
Вернувшись к центральному тираспольскому перекрестку, по улице Шевченко я выезжаю на Дубоссарское шоссе и на ближайшей окраине города за садовыми участками устраиваюсь на ночевку на мягкой пахотной земле. Утро вечера мудренее, завтра решу, что делать.
Тирасполь
Проснувшись ранним утром, подумал, что покинуть Тирасполь, не осмотрев его, будет неправильно. Не спеша завтракаю, читаю имеющуюся у меня информацию о городе и уже знакомой дорогой возвращаюсь назад.
Под лучами встающего солнца торжественно сияет своими золотыми куполами кафедральный собор Рождества Христова. Время восемь часов, люди стекаются к храму на молитву, из собора слышится красивое женское пение.
На большой центральной площади напротив здания Верховного Совета республики и монументального, стоящего с советских времен гранитного Ленина находится дом-музей академика Н. Д. Зелинского, изобретателя угольного противогаза. Оказывается, он уроженец Тирасполя. Прадедом Зелинского был осиротевший турецкий мальчик, которого приютили русские солдаты при взятии Измаила. Сын этого мальчика, выросшего в полку, женился на дочери тираспольского помещика и стал дедом знаменитого химика.
Рядом, в одноэтажном каменном здании, располагается историко-краеведческий музей. Входной билет в него такой же дешевый, как и в Бендерах — 3 рубля 60 копеек.
Рассматривая экспозицию, неожиданно познакомился с директором музея, Аллой Антоновной Мельничук, обратившей внимание на одинокого посетителя, что-то записывающего в блокнот. Давно живущая в этом городе, она была свидетелем непростых, а затем и просто драматических событий: развала Советского Союза, закона о языке в Молдове, лишавшего русский язык статуса государственного, националистических притеснений. Вот характерные лозунги того периода: «Молдавия — для молдаван», «Чемодан — вокзал — Россия», «Русских — за Днестр, евреев — в Днестр». В экспозиции музея демонстрируется распространявшаяся в 1989 году листовка Народного фронта Молдовы с обращением к русскоязычным гражданам:
«Всем русскоязычным, проживающим в этом доме, запомнить и передать. Даем возможность в течение 3 мес. сохранить жизнь и имущество. Уезжайте за Днестр. Через месяц место вашей работы должно быть освобождено, а через 3 месяца свободна эта квартира для хозяев, коренных и законных владельцев этой земли и этих богатств.
Подобных предупреждений больше не будет, последуют действия, каждый из русских оккупантов у нас на учете и выселение произойдет в течение одной ночи, как это было с нашими земляками в прошлые годы репрессий.
Если в ответ на это предупреждение вы обратитесь в официальные органы, то помощи не ждите, а вас ждет суровая расправа.
Да поможет вам Бог прислушаться к разумному предупреждению.
Активисты НФМ».
Молдова тех лет смотрела на запад — в Румынию и Европу, а приднестровские жители на восток — в сторону Советского Союза. Векторы разнонаправленные. 2 сентября 1990 года была провозглашена Приднестровская Молдавская Советская Социалистическая Республика в составе СССР. А уже в начале ноября начались вооруженные столкновения между молдаванами и приднестровцами. Обстановка быстро накалялась. Эскалация конфликта привела весной и летом 1992 года к открытым военным действиям, происходившим в районе городов Дубоссары и Бендеры. Алла Антоновна рассказывает, как в пятницу 19 июня, накануне выходного дня и выпускного в школах, велись переговоры о мире, а через несколько часов, вечером, молдавские войска начали полномасштабное наступление на Бендеры. В конфликт были втянуты и российские военнослужащие располагавшейся здесь 14-й армии под командованием генерал-майора А. Лебедя.
В июле 1992 года удалось достичь соглашения о прекращении огня, было подписано перемирие между Республикой Молдова и Приднестровской Молдавской Республикой, как со времени распада СССР стало называться Приднестровье. Война завершилась, в зону конфликта был введен контингент российских миротворцев, до сих пор являющийся сдерживающим фактором в замороженном приднестровском конфликте.
После посещения музея и разговора с Мельничук душу заполнило чувство гордости за приднестровских жителей, не сломленных румыно-молдавскими националистами, отстоявших свободу с оружием в руках. Все это так напоминает то, что сейчас происходит в Украине, на Донбассе…
На берегу Днестра по краю центральной площади разрастается большой Мемориал Славы: погибшим в Великой Отечественной войне, в Афганском конфликте, умершим во время ликвидации Чернобыльской аварии и павшим на родной земле в 1990–1992 годах.
Желая отвлечься от печальных мыслей, я пускаюсь на поиски картинной галереи. В ней работает выставка ярких, веселых картин Валерия Липского, мастера-краснодеревщика по своей основной профессии. Между прочим, в Тирасполе родился и один из основоположников русского авангарда художник Михаил Ларионов, жизнь и творчество которого меня весьма занимает.
В общем, как хорошо, что я не проехал мимо этого славного города! В отличие от впечатлений вчерашнего суматошного вечера в поисках баллона газа перед самым закрытием магазинов, сегодня Тирасполь показался мне гораздо интереснее.
Время 12 часов. Теперь нужно поесть, затем съездить на Лиманный рынок и только после этого можно будет отправляться в дальнейший путь. Прохожий на улице, учтиво пообщавшийся со мной, подсказал место для обеда: кафе-бар «Альвис» с «домашней» кухней. Кафе находится на втором этаже здания напротив кинотеатра «Тирасполь» с недавно открытым «поющим» фонтаном. Зраза здесь стоит всего 11 рублей, куриная лапша — десять, еще на рубль — два кусочка хлеба, итого 22 приднестровских, или 88 наших рублей. И готовят здесь, действительно, как дома. К тому же, сдачу мне выдали необычной пластиковой монеткой квадратной формы достоинством в 3 рубля — оригинальный сувенир из Приднестровья!
Надо сказать, что банковскими карточками ни в Приднестровье, ни в Молдове практически не рассчитываются, поэтому со сдачей часто возникает проблема. Так, в Кишинёве в почтовом отделении на бульваре Штефана чел Маре я хотел купить почтовый конверт за 11 леев. Протянул бумажку в 100 леев. Оплывшая жиром женщина недовольно заявила: «У меня нет сдачи». Потом все-таки пошла менять, но вскоре вернулась: «Нет ни у кого». Вернула мою купюру и отобрала конверт.
Лиманный рынок оказался недалеко от Центрального, расположенного посреди города. Но, увы, нужных мне баллонов газа в республике нет вообще. Здесь продаются либо прокалываемые картриджи, либо с цанговым креплением.
Отправляюсь на выезд из Тирасполя. По пути встречается римско-католический храм Святой Троицы. Я, конечно, не могу его пропустить. Храм закрыт, но ходивший по двору мужчина отомкнул дверь и тактично оставил меня одного. По обыкновению, в таких местах вспоминаю свою маму — литовку и католичку. Да и сам я был крещен в Литве по католическому обряду. Может, поэтому я и люблю бывать в костелах, хотя и не считаю себя верующим человеком. Посидел в тишине, спокойствии и прохладе на хорошо отполированных коричневых скамьях с удобными спинками. Теперь можно и дальше двигаться.
Около двух часов пополудни я был у места, где провел ночь. Передо мной открывается прямая дорога, ведущая в Дубоссары. До этого города, расположившегося выше по течению Днестра, 60 километров. Ну, поехали!
Село Малаешты, маленький магазинчик. Покупаю мороженное, мыло и немного золотистой копченой рыбки-салаки, всего на 18 рублей 30 копеек. Мороженное оказалось молдавским, мыло малоазийским, а салака приднестровской.
И снова кручу педали. Трасса ровная, ехать приятно. По обочинам дороги растут не только обычные тополи, но и красивые узорчатые клены, и грецкие орехи с уже осыпающимися плодами.
Увидев за деревьями бахчу с желтыми тыквами, останавливаюсь пофотографировать. Чуть дальше расположился пост дорожной милиции и, когда я добрался до него, дежурный поинтересовался с улыбкой:
— Как тыквы, спелые?
Справа от трассы потянулось бесконечное поле подсолнухов, тяжелые шапки которых гнутся к земле. Семечки совершенно вызрели и высохли настолько, что их можно щелкать, не поджаривая. Я, конечно, не удержался, срезал одну почерневшую голову и, вышелушив ее, наполнил семечками свои карманы.
На середине пути к Дубоссарам расположилось село Ташлык. Глядя в карту, я обратил на него внимание, поскольку оно располагается почти у самого Днестра. Захожу в небольшой магазин на окраине села. На улице жарко, купленный в Тирасполе квас у меня закончился, а потому первым делом я направляюсь к холодильным шкафам с напитками. Полуторалитровая пластиковая бутылка под названием «Каберне» — «слабоалкогольного газированного напитка» — привлекает мое внимание. Эта приднестровская продукция разливается в селе Терновка близ Бендер. Стоит бутылка 28 рублей (112 наших). Любопытство одолевает, и я покупаю ее.
Разговорился с приятной продавщицей. Она родом из Мордовии, но уже 30 лет живет здесь. Говорю, что хочу переночевать где-нибудь на Днестре.
— Так вот уже у нас можно. По этой улице поедете до развилки, где крест стоит, там свернете налево и через два домика выедете к Днестру.
Время 18 часов. До темноты еще далеко, но я решаю последовать совету. Выезжаю к спокойному Днестру, медленно плывущему в песчаном русле между зеленых берегов. Дно реки твердое, ровно уходящее вглубь. Теплейшая вода принимает меня в свои ласковые объятия. Потом костерок на берегу среди высоких деревьев — высаженных ровными рядами осокорей — и долгожданный ужин с неплохим «слабоалкогольным напитком». Из села разносится разноголосый собачий хор, который перебивает трубное коровье мычание. Солнце приближается к горизонту, усиливая краски тихого речного пейзажа. С наступлением темноты заливисто запели сверчки, а из-за берега Днестра выбрался красно-оранжевый шар Луны. Какое роскошное место выдалось мне для ночевки!
Вдоль границы
Выезжаю в 8 часов утра, с сожалением покидая столь понравившееся мне место. В Ташлыке возле магазина сегодня многолюдно, в селе базарный день. Как и на любом стихийном рынке, здесь прямо на земле, на импровизированных прилавках, на капотах автомобилей разложены промтовары, продукты, овощи, фрукты. Нагруженные покупками женщины с сумками, с большими полиэтиленовыми пакетами в руках неспешно разбредаются в разные стороны.
Поднимаюсь по трассе на высокий берег Днестра, с которого открывается вид на раскинувшиеся внизу, на противоположном берегу, молдавские села. Днестр — это граница. Неровная узкая полоса непризнанной республики, протянувшаяся в целом по левому берегу Днестра, отделяется от Молдовы только рекой — естественной границей.
На въезде в очередной населенный пункт установлен большой крест с надписью: «Спаси и сохрани, Господи, град сей Григориополь и люди твоя». На столбах и заборах сего града часто встречаются объявления: «Продаю дом», «Продается бизнес», «Работа за границей»…
Между Григориополем и Дубоссарами часть границы проходит по эту сторону Днестра, прямо возле трассы. На дорожных отворотах в сторону располагаются один за другим два пограничных КПП. Миновав их, я заметил краснеющие на густых садовых деревьях плоды. Слез с велосипеда, чтобы подойти и рассмотреть, что это. Деревья оказались за проволочной оградой, возле которой отдыхали несколько женщин.
— Что это? Яблоки?
— Яблоки. — И тут я заметил, что это не просто забор, а нечто, больше похожее на заградительное ограждение.
— Там Молдова, что ли?
— Молдова.
— А это граница получается?
— Получается граница, — засмеялись женщины.
— Понятно, — говорю я, — до свидания! — Поворачиваюсь, чтобы уйти, но меня задерживает какой-то вопрос. Останавливаюсь, пытаясь сообразить, о чем меня спросили.
— По-молдавски понимаешь?
— О, нет, я издалека.
— Держи яблоки. — Женщина побойчее протягивает мне через колючую проволоку два крупных красных яблока.
— Спасибо большое! — благодарю я, принимая этот дар в буквальном смысле слова из-за границы. В ответ предлагаю их сфотографировать, но женщины в рабочей одежде только машут руками.
Двигаюсь по дороге, с одной стороны которой растут длиннохвойные сосны, а с другой — березы. Но вот и Дубоссары. Город оказался сильно раскиданным, и я не сразу обнаружил центральную улицу. Спрашиваю прохожего:
— Где здесь можно пообедать?
— В кафе-пицца.
— А чтобы с первым и со вторым?
Этот вопрос поставил моего собеседника в тупик.
— Такого, пожалуй, у нас нет.
Другой человек все же подсказал мне, что несколько в стороне, где-то возле автошколы, работает столовая. Я подъехал к ней в половине третьего.
— Можно пообедать?
— О, уже нет.
— У вас обед строго по расписанию?
— Да, да.
Возвращаюсь к замеченному ранее кафе Andy’s Pizza. Цены здесь приличные, почти ресторанные. Заказываю любимые мной куриные крылышки-гриль (49 руб.) и кофе-американо (17 руб.). Все вместе выходит на 264 российских рубля. Как у нас где-нибудь в Иркутске.
После обеда заглядываю в фирменный магазин тираспольского винно-коньячного завода «Квинт», о котором я уже наслышан. Его название — это аббревиатура: «Коньяки, вина и напитки Тирасполя». Однако по международным правилам коньяком имеют право называть свою продукцию лишь производители из французского региона Пуату-Шаранта, где находится город Коньяк. Все остальные напитки, произведенные по коньячной технологии, должны называться бренди. Тираспольские бренди, полностью соответствующие оригинальной технологии производства французского коньяка, называются молдавским словом «дивин», что означает «божественный, дивный, чудесный». Вот ради этого напитка я и захожу в магазин.
Глаза мои разбегаются, и не в силах противостоять соблазну я беру две бутылки дивина десятилетней выдержки: маленькую, с одноименным названием «Квинт», и стандартную поллитровую, называющуюся «Сюрпризом». Последняя стоит 95 рублей 40 копеек, в переводе на наши деньги менее 400 рублей.
Оставшуюся после покупки дивина мелочь трачу в супермаркете на пакет сушек и две пачки украинской лапши «Мiвiна» — «зi смаком курячого бульйону». Теперь приднестровских денег у меня не осталось ни копейки, пора и на выезд из непризнанной республики.
К половине пятого я добираюсь до незаметного издали моста через Днестр. Перед рекой расположился приднестровский пограничный пост, на котором проверяют мой паспорт и мгновенно пропускают, без всякого таможенного контроля. Чуть подальше находится пост российских миротворческих сил. Памятуя о строгих правилах пересечения рек в Узбекистане, с чем я столкнулся в предыдущем году, спрашиваю, можно ли остановиться на мосту и сфотографировать Днестр.
— Конечно, никаких проблем!
Так я и делаю, запечатлев Днестр в обе стороны, а заодно и КПП издали. Именно здесь во время вооруженного столкновения 1992 года стоял кордон приднестровских ополченцев.
От моста начинается крутой подъем на противоположный берег, вид которого запомнился мне по выставленным в тираспольском музее фотографиям.
Поднимаюсь наверх. Здесь находится пост молдавских пограничников. Они тоже просят показать паспорт. Быстро пролистав его, возвращают.
— Никаких отметок не делаете?
— У вас стоит отметка о прибытии в Кишинёв. Приднестровье — это тоже Молдова.
Я не спорю, хотя уверен, что приднестровские жители так не считают.
Вместо прямой трассы, ведущей в город Криково, а затем в Кишинёв, направляюсь по объездной дороге, охватывающей населенные пункты вдоль большой излучины Днестра. Проехав километров 15, останавливаюсь на берегу и ставлю палатку у самой кромки воды. Днестр спокоен, словно длинное вытянутое озеро. Течения совсем не заметно, в гладком зеркале воды отражаются купы пышнозеленых деревьев. Время от времени то здесь, то там взыгрывает крупная рыба, после чего по поверхности долго расходятся расширяющиеся круги. Тихо, машин с трассы не слышно. Ни одного комара или мухи, ничто не досаждает. Замечательное место!
Раздевшись до плавок, я не спеша готовлю себе своеобразный ужин: крошу в котелок два твердых кислых яблока, два огурца, два помидора и тушу эту смесь на толике растительного масла. Вместо хлеба круто завариваю лапшу «Мiвiна». Очень неплохо получилось!
Уже в темноте, сидя на пороге палатки с видом на Днестр, я наслаждаюсь едой. Делаю несколько глотков превосходного полнотелого дивина «Квинт», после чего в животе мягким теплом разгорелось солнце, а мир слегка поплыл перед глазами. Над противоположным берегом поднимается оранжевый шар Луны, протянувший ко мне по воде зыбкую дорожку, словно дружескую руку. До чего хорошо!