Какова основная методологическая проблема изучения истории России в школах и вузах? Как мне кажется, это сочетание двух моментов – искусственное расширение во времени (начинаем от Киевской Руси или даже раньше) и одновременно искусственное сужение в пространстве (история территории русичей и русских). В результате мы сталкиваемся с труднопреодолимыми противоречиями, важнейшее из которых – как преодолеть взаимные наложения с историями других народов/стран, относящихся либо к тем же временным рамкам, либо к той же территории. Самый простой пример — Киевская Русь – это история Украины или России? В рамках существующей концепции преподавания истории разрешить эти противоречия в таком виде, чтобы они устроили все заинтересованные стороны невозможно.

Если мы пытаемся обратиться к истокам этих противоречий, то видим, что есть два пути – либо хронологическое сокращение (начинаем не раньше, чем с Московского княжества, а лучше – с Московского царства), либо пространственное расширение – до всей Евразии (понимаемой в трактовке евразийцев, как региона, чьи границы, в основном, совпадают с Российской империей конца XIX века). Выбирая первый путь, мы сталкиваемся с другой трудностью – поисками истоков как государственности, так и культуры, не говоря уже об истоках русского этноса. Кроме того, в этом случае история России должна рассматриваться именно как история экспансии русских на территории, не принадлежащие им ни по какому праву – ни исконности, ни законности. Выбирая второй вариант, мы получаем трудность иного толка – невозможно писать историю этой территории с позиции только русского этноса (или даже русичей), поскольку на протяжении большей части истории он занимал меньшую часть пространства. Это нарушает привычный нарратив. Но привычный – не значит правильный. В принципе, тот вариант, который я сейчас предлагаю, впервые выдвинут еще евразийцами в 1920-х годах, а затем в значительной мере дополнен Л.Н. Гумилевым. В методологическом плане эта идея обоснована и А.Дж. Тойнби, предлагавшем изучать историю именно как историю цивилизаций. И это снова ломает привычный нарратив, поскольку приходится признать, что историю России надо изучать не как национальную историю, а как историю цивилизационного объединения, примерно как историю Евросоюза, Индии, Китая, Исламского мира. Это значит, что придется отказаться от «русскоцентризма», поскольку русские вышли на историческую сцену только в XIV веке, а на статус объединителей Евразии стали претендовать только в середине XVI. Однако это позволяет снять негативный образ России как «тюрьмы народов», созданной русскими – если воспринимать историю Евразии как историю всех народов региона, в равной мере участвовавших в создании политически единого пространства. Кроме того, это приведет к необходимости удревнения истории, минимум до III века до н.э. – до державы хунну, или даже еще раньше – до скифов.

Как же должен выглядеть новый учебник по истории России/Евразии? Во-первых, в нем не должно быть какого бы то ни было этноцентризма и политоцентризма — история должна рассматриваться как история всего региона. Соответственно, изучая, например, эпоху X века, мы должны в равной мере писать и о Киеве, и о Кыргызском каганате, и о Хорезме. Во-вторых, следует признать, что и распад, и объединения — это в равной мере нормальные процессы, что они могут происходить в результате стремлений нескольких народов/государств. В-третьих, необходимо пересмотреть всю периодизацию, отказавшись от традиционного деления, основанного на славяно/русскоцентризме.

Панченко Алексей Борисович, к.и.н., доцент кафедры социально-гуманитарного образования Сургутского государственного педагогического университета